Софонисба Ангиссола (Ангишола) родилась в 1532 году в Кремоне в экстравагантной семье аристократов Амилькара Ангиссолы и Бьянки Понцоне.

Семья была, безусловно, экстравагантной, судя по свойственной ей тяге к карфагенским и вообще языческим именам. То есть, я понимаю, что на дворе был расцвет Ренессанса, но мне кажется, что и тогда, для того, чтобы дать детям имена, наподобие Гамилькара, Гасдурбала, Софонисбы, Минервы и Европы, надо было иметь известную степень свободомыслия. Амилькар Ангиссола, судя по всему, был человеком свободомыслящим в высшей степени. Оставшись после смерти своей возлюбленной супруги вдовцом с семью малолетними детьми (из которых шесть были девочками) на руках, он ухитрился дать им такое образование, что пять дочерей стали художницами, а сын и ещё одна дочь — литераторами.

Впрочем, о литературных достижениях Минервы и Гасдурбала Ангиссола мне ничего неизвестно, Анна Мария и Европа бросили рисовать сразу же после замужества, а Елена ушла в монастырь и тоже оставила живопись.

Зато Софонисба и Лючия стали уже в юности популярными в Кремоне живописцами. К несчастью Лючия, в которой видели ещё более талантливую художницу, чем ее старшая сестра, умерла в возрасте двадцати лет. Средневековье напомнило о себе.

Отец обеспечил Софонисбе и её сестрам возможность учиться у жившего в Кремоне Бернардино Кампи, известного портретиста ломбардской школы. К этому периоду относится одна из первых известных работ Софонисбы — «Бернардино Кампи, рисующий Софонисбу Ангиссола» (ок. 1550).

В двадцать два года, в 1554 году, Софонисба отправилась в Рим для повышения своего мастерства. Можно предположить, что в середине XVI века самостоятельный переезд столь юной особы женского пола в полный опасностей и соблазнов столичный город не был чем-то абсолютно тривиальным. Во всяком случае, семидесятидевятилетний Микеланжело обратил внимание на девушку, копирующую его работы в соборе Святого Петра. Заинтригованный мэтр попросил Софонисбу изобразить для него жанровую сценку — плачущего ребенка. Результат настолько впечатлил мастера, что он на протяжении двух лет уделял часть своего времени, обучая Ангиссолу.

Юная художница быстро завоевала популярность, как портретист. Уже в 1558 году она была приглашена в Милан, где написала портрет герцога Альбы. Герцог, в свою очередь, порекомендовал её Филиппу II Испанскому, и вскоре Софонисбе пришло приглашение из Мадрида с предложением стать фрейлиной испанского двора. Штатной должности художницы в Испании не существовало. Оно и понятно. Художник — работа мужская.

Поразмыслив, Софонисба приняла приглашение — и не прогадала. В 27 лет она покинула родную Италию и отправилась за море, чтобы стать придворной дамой Елизаветы Валуа, третьей жены Филиппа II. Новая фрейлина быстро добилась расположения Елизаветы и Филиппа, и ей было дозволено делать вначале неформальные, а вскоре и официальные портреты придворных и самих монархов. Несколько лет она проработала в тесном сотрудничестве с Алонсо Санчесом Коэльо, так что до сих пор в отношении ряда картин возникает вопрос, принадлежат ли они кисти Коэльо или кисти Ангиссолы.

Так прошло десять лет. Что думала о своем будущем Софонисба мне неизвестно. По-видимому, она была вполне удовлетворена своим положением и творческими успехами. Однако, что могло ждать в XVI веке незамужнюю 36-летнюю женщину? То есть, простите, старую деву.

В 1568 году неожиданно умирает королева Елизавета. На Софонисбу возлагают обязанности по воспитанию осиротевших инфант. Однако это положение было явно временным. Наступило время очередной резкой перемены в судьбе Ангиссолы. Династические соображения требовали от Филиппа II нового брака, на этот раз на Анне Австрийской.

По-видимому, из уважения к памяти своей любимой жены, благоволившей к итальянской фрейлине, король решил «устроить» её судьбу. Судя по дошедшей до нас информации, Софонисба решила «сыграть на опережение» и, намеревавшийся связать судьбу фрейлины с кем-то из своих придворных, Филипп оказался поставлен перед фактом её помолвки с Доном Франциско де Монкада, сыном герцога Патерно, вице-короля Сицилии — хотя и испанским аристократом, но, скорее, итальянцем, а не испанцем. Впрочем, король «сохранил лицо» и одарил новобрачную богатыми дарами, а также назначил ей щедрый пожизненный пенсион. Трудно сказать, был ли это брак по любви или по расчету. Но так или иначе Софонисба и Фрациско жили, судя по всему, вполне довольные друг другом. Они много путешествовали по Испании, Италии и сопредельным странам. В 1578 году они окончательно покинули Испанию и поселились в Палермо. Однако уже на следующий год чума унесла супруга Софонисбы и она оказалась 47 летней богатой вдовой.

IV

Какой мы можем представить себе её дальнейшую судьбу, исходя из наших знаний о той эпохе? Либо тихое угасание в своем поместье, либо уход в монастырь, не так ли? Вероятно, будучи явно весьма здравомыслящей особой, так полагала и моя героиня, отправляясь в 1579 году на корабле из Палермо в Геную, чтобы затем проследовать в родную Кремону. Однако её судьба преподнесла очередной сюрприз. Во время длившегося несколько дней морского путешествия почтенная вдова познакомилась с нанятым владельцами судна капитаном Горацио Ломеллино и… влюбилась. Уже в январе следующего года они обвенчались в Пизе. Новому супругу Софонисбы было 32 года.

Не правда ли узнаваемая история? Дальнейшее предугадать нетрудно. Молодой супруг должен бы был выманить у своей супруги приличную часть её состояния и оставить её соломенной вдовушкой где-нибудь в отдаленной деревне. И опять у Софонисбы все сложилось не так, как подсказывает повседневный житейский опыт. Да, Горацио получил от жены большие деньги, позволившие ему купить пару собственных кораблей и развернуть обширную торговлю. Но на вырученные деньги он приобрел огромный дом в родной Генуе, где он оборудовал для жены художественную мастерскую. В нем они и прожили вместе следующие... 45 лет.

В течение нескольких десятилетий Софонисба оставалась одним из популярнейших портретистов Генуи, лишь начав слепнуть, она прекратила писать картины. Свой последний автопортрет она создала уже почти потеряв зрение в возрасте 88 лет.

До конца своей жизни Софонисба продолжала оставаться крайне популярной личностью. В 1623 году у девяностооднолетней Софонисбы гостил молодой голландский художник Ван Дейк, привлеченный рассказами о её прошлом.

Умерла Софонисба в 1625 году в возрасте 93 лет во время поездки в Палермо. Спустя семь лет, в год её столетнего юбилея, её муж установил на могиле Софонисбы памятник со следующей надписью:

«Софонисбе, моей супруге... причисляемой к знаменитейшим женщинам мира, выдающейся в создании портретов... Горацио Ломеллино, исполненный горя от потери своей великой любви в 1632 году, посвящает эту скромную дань столь великой женщине».

Автопортрет 1556 года

Автопортрет 1610 года

V

Жизнь, прожитая моей героиней, была не просто длинной и счастливой, она была словно бы прожитой вне реального времени и его суровых реалий. Такую биографию можно с тем же (скорее — с большим!) успехом привязать к координатам двадцатого века. Да и то она будет выглядеть достаточно необычной. Мне кажется, что жизнь Софонисбы Ангиссолы дает нам важный урок — в любую эпоху надо оставаться самим собой и быть уверенным в своих силах и в своем праве на счастье.